Ислам и его антирассовая политика - XX
Когда началось сражение между двумя группами и сторона мусульман содрогалась лозунгом: «Един! Един!», сердце Умейи ушло в пятки – к нему пришел предвестник. Слово, которое еще вчера повторял раб, находившийся в мучениях и страхе, сегодня стало лозунгом религии и всей новой Уммы в целом!
«Един! Един!» - вот так? С такой скоростью и с таким могущественным ростом?!! Скрестились мечи и разгорелось сражение… Когда же битва приближалась к своему концу, Умейя ибн Халяф заметил Абдуррахмана ибн Авфа (да будет доволен им Аллах) – сподвижника Посланника Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует) – и попросил у него стать его пленником, дабы сохранить свою жизнь. Абдуррахмана ибн Авф (да будет доволен им Аллах) принял это предложение, защитив его и сделав своим пленником. Затем двинулся вместе с ним в середину сражения, к лагерю военнопленных. По пути их заметил Биляль, и спросил громким голосом: «Глава неверия –Умейя ибн Халяф. Нет сегодня для него спасения!», - и поднял свой меч, чтобы отрубить голову, которую отягощали обольщение и высокомерие. Но Абдуррахман ибн Авф (да будет доволен им Аллах) вскрикнул: «О Биляль! Он – мой пленник…»
- Пленник, в то время, как война в разгаре?!! Пленник, в то время, когда его меч только что проливал кровь мусульман?!! Нет!, – это, по мнению Биляла, было насмехательством над разумом и издевательством. А Умейя посмеивался и издевался, чувствуя свою безопасность… Издевался изо всех сил, приготовленных им для такого дня, как этот.
По мнению Биляла, сам, в одиночку, он не мог отобрать пленного у своего брата в религии, Абдуррахмана ибн Авфа (да будет доволен им Аллах). И тогда Биляль воззвал громким голосом к мусульманам: «О, помощники Аллаха! Глава неверия –Умейя ибн Халяф. Нет сегодня для него спасения!» Этому призыву внял отряд мусульман, мечи которых достигли целей и пролили кровь. Они настигли Умейю и его сына, который сражался вместе с курейшитами. И Абдуррахман ибн Авф (да будет доволен им Аллах) не смог ничего сделать. Он даже не смог спасти кольчугу Умейи, которую поддерживал пояс.
Биляль бросил долгий взгляд на тело Умейи, которое упало под разящими ударами мечей, затем спешно отошел от него и громким голосом воззвал: «Един! Един!..»
Я не думаю, что мы имеем право просить Биляла простить Умейю, в подобной ситуации. Но если бы встреча Биляла и Умейи состоялась при иных обстоятельствах, то мы бы могли позволить себе попросить Биляла, чтобы он простил Умейю. Ведь человек с такой верой и богобоязненностью, как Биляль, не поскупился бы его простить. Но встреча произошла между ними на войне, в которой каждая из сторон пришла, что бы убить своего противника.
Мечи блестают, убитые падают, цели поражаются. Затем Биляль видит Умейю, который не оставил на его теле живого места. Как и где он его встречает? Он видит его на поле сражения, которое собирает мечами свою жатву: рубя головы мусульман. И если бы в какое-то мгновение она постигла голову Биляла, то непременно сбросило бы её.
В подобных ситуациях, когда встречаются два воина, никакому разумному, справедливому человеку не придет в голову мысль, что бы мы спросили Биляла: «Почему же ты его красиво не извинил?»
Проходили дни. Была открыта Мекка… В неё вошел Посланник Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует), благодаря и возвеличивая Аллаха, во главе десятитысячной армии мусульман. Первым делом он направился к Каабе. Это священное место, в котором курейшиты собрали идолов по количеству дней года.
«Явилась истина, и сгинула ложь. Воистину, ложь обречена на погибель» [1].
